Неточные совпадения
Мечте, загадочному, таинственному не было
места в его душе. То, что не подвергалось анализу опыта, практической
истины, было в глазах его оптический обман, то или другое отражение лучей и красок на сетке органа зрения или же, наконец, факт, до которого еще не дошла очередь опыта.
Или они не хотели указать
места, где находятся зверовые фанзы, или у них были какие-либо другие причины скрывать
истину, только я заметил, что они давали уклончивые ответы.
Он не обращал внимания, так, как это делает большая часть французов, на то, что
истина только дается методе, да и то остается неотъемлемой от нее;
истина же как результат — битая фраза, общее
место.
Это было что-то вроде обета. Я обозревал весь известный мне мирок. Он был невелик, и мне было не трудно распределить в нем
истину и заблуждение. Вера — это разумное, спокойное настроение отца. Неверие или смешно, как у капитана, или сухо и неприятно, как у молодого медика. О сомнении, которое остановить труднее, чем было Иисусу Навину остановить движение миров, — я не имел тогда ни малейшего понятия. В моем мирке оно не занимало никакого
места.
Несомненная
истина, что на горелом
месте никакая птица гнезда не вьет; иногда это может показаться несправедливым, потому что птица живет и выводится, очевидно, на паленых степях; но я внимательным изысканием убедился, что гнездо всегда свивается на
месте не паленом, хотя бы оно было величиною в сажень, даже менее, и обгорело со всех сторон.
— Позвольте, — сказал он, — не лучше ли возвратиться к первоначальному предмету нашего разговора. Признаться, я больше насчет деточек-с. Я воспитатель-с. Есть у нас в заведении кафедра гражданского права, ну и, разумеется, тут на первом
месте вопрос о собственности. Но ежели возможен изложенный вами взгляд на юридическую
истину, если он, как вы говорите, даже обязателен в юридической практике… что же такое после этого собственность?
„ — Друг мой! — сказали вы мне, — в России без казенной службы прожить нельзя: непременно что-нибудь такое сделаешь, что вдруг очутишься сосланным в Сибирь, в
места не столь отдаленные!“ — Святая
истина!
«Что
истина существует, — накидывал он своим крупным почерком, — это так же непреложно, как то, что существуете вы, я, воздух, земля, и вящим доказательством сего может служить, что всяк, стремящийся отринуть бытие
истины, прежде всего стремится на
место ее поставить другую
истину».
Фаэтон между тем быстро подкатил к бульвару Чистые Пруды, и Егор Егорыч крикнул кучеру: «Поезжай по левой стороне!», а велев свернуть близ почтамта в переулок и остановиться у небольшой церкви Феодора Стратилата, он предложил Сусанне выйти из экипажа, причем самым почтительнейшим образом высадил ее и попросил следовать за собой внутрь двора, где и находился храм Архангела Гавриила, который действительно своими колоннами, выступами, вазами, стоявшими у подножия верхнего яруса, напоминал скорее башню, чем православную церковь, — на куполе его, впрочем, высился крест; наружные стены храма были покрыты лепными изображениями с таковыми же лепными надписями на славянском языке: с западной стороны, например, под щитом, изображающим благовещение, значилось: «Дом мой — дом молитвы»; над дверями храма вокруг спасителева венца виднелось: «Аз есмь путь и
истина и живот»; около дверей, ведущих в храм, шли надписи: «Господи, возлюблю благолепие дому твоего и
место селения славы твоея».
Беседа между поименованными тремя лицами, конечно, шла о масонстве и в настоящее время исключительно по поводу книги Сен-Мартена об
истине и заблуждениях. Сусанна, уже нисколько не конфузясь, просила своих наставников растолковать ей некоторые
места, которые почему-либо ее или поражали, или казались ей непонятными.
Всякий человек в своей жизни находится по отношению к
истине в положении путника, идущего в темноте при свете впереди двигающегося фонаря: он не видит того, что еще не освещено фонарем, не видит и того, что он прошел и что закрылось уже темнотою, и не властен изменить своего отношения ни к тому, ни к другому; но он видит, на каком бы
месте пути он ни стоял, то, что освещено фонарем, и всегда властен выбрать ту или другую сторону дороги, по которой движется.
Но так как, во-первых, люди не стоят на
месте, а непрерывно движутся, всё более и более познавая
истину и приближаясь к ней своею жизнью, и, во-вторых, все они по своему возрасту, воспитанию, породе расположены в постепенной градации от людей, наиболее способных понимать новые открывающиеся
истины внутренним путем, до людей, наименее способных к этому, то люди, ближе других стоящие к тем, которые усвоили
истину внутренним способом, одни за другими сначала через длинные промежутки времени, а потом всё чаще и чаще переходят на сторону новой
истины, и количество людей, признающих новую
истину становится всё больше и больше, и
истина становится всё понятнее и понятнее.
Все рассуждение автора сводится к тому, что всякое суждение, несогласное с исповедуемым нами в данное время сводом догматов, есть ересь. Но ведь в данное время и в данном
месте люди что-нибудь да исповедуют и это исповедание чего-нибудь, где-нибудь, когда-нибудь не может быть критериумом
истины.
В другом
месте и другому человеку мне пришлось рассказать
истину, когда я думал, что…
«Возвращаясь к вышеупомянутым пяти источникам нашим и сравнивая их между собою, во всех видим ту главную
истину, что яикские или уральские [Далее увидим, когда река Яик получила название Урала. Левшин. (Прим. Пушкина.)] казаки произошли от донских; но о времени поселения их на занимаемых теперь
местах не находим положительного и единогласного известия.
Нет, неправда: в исповеди Ж. — Ж. Руссо есть одно
место, где он близко подходил к
истине, объясняя процесс зарождения своих произведений.
— Я буду говорить
истину, — сказал хладнокровно Юрий, вставая с своего
места.
К службе и к своим перекочевкам с
места на
место он относился с редким легкомыслием, и когда при нем серьезно говорили о чинах, орденах, окладах, то он добродушно улыбался и повторял афоризм Пруткова: «Только на государственной службе познаешь
истину!» У него была маленькая жена со сморщенным лицом, очень ревнивая, и пятеро тощеньких детей; жене он изменял, детей любил, только когда видел их, а в общем относился к семье довольно равнодушно и подшучивал над ней.
Но в изложении г. Устрялова заметно отчасти стремление выразить известный взгляд; у него нередко попадаются красноречивые громкие фразы, украшающие простую
истину событий; заметен даже в некоторых
местах выбор фактов, так что иногда рассказ его вовсе не сообщает того впечатления, — какое сообщается приложенным в конце книги документом, на который тут же и ссылается сам историк.
Если собрать обвинения, беспрерывно слышимые, когда речь идет о науке, т. е. о
истине, раскрывающейся в правильном организме, то можно, употребляя известное средство астрономии для получения истинного
места светила, наблюдаемого с разных точек, т. е. вычитая противоположные углы (теория параллаксов), вывести справедливое заключение.
Желая, чтобы дух ревности, влиянный Ею в главное Правительство Империи, распространился и во всех частях ее, Она обнародовала Свое мудрое Наставление Губернаторам [1764 г., Апреля 21], в котором предписывает им быть оком и душою правосудия, чтобы во всех судебных
местах, им подчиненным, обитала святая
истина и чтобы ни знатность вельмож, ни сила богатства не могли обольщать совести, а вдовы и сироты не проливали слез бедствия!
Здесь у
места сказать, что Шерамур в этот раз впервые вкушал хлеб и пил сок винограда tête-а-tête с женщиной. И он не рассуждал, но чувствовал
истину догмата, что для счастия недостаточно достать кусок хлеба, но нужно иметь с кем его приятно съесть.
Это последнее изображение особенно сильно подействовало на нас своей строгой
истиной и бесконечно-грустной прелестью; для нас это самое задушевное, самое симпатичное
место всей повести.
Церковь, истинная церковь, то есть соединение людей истинно и потому одинаково верующих, всегда внутренняя. Царство божие внутри вас есть. Люди, не знающие друг друга, отдаленные друг от друга и пространством и временем, неразрывно соединены единой исповедуемой ими
истиной. Церковь же внешняя, соединяя людей во времени и в пространстве, нарушает истинное внутреннее единение, подставляя на
место его наружное.
В утешение же тем, кто посвящает свою жизнь и силы благородной и трудной борьбе с заблуждениями какого бы то ни было рода, смело можно сказать, что хотя до появления
истины заблуждение и будет делать свое дело, как совы и летучие мыши — ночью, но что скорее совы и летучие мыши запугают и загонят солнце туда, откуда оно взошло, чем прежнее заблуждение вытеснит познанную и отчетливо и до конца высказанную
истину и займет беспрепятственно ее свободное
место.
Но особенно характерно в этом отношении известное
место 6‑й книги «Государства» о благе: «так это, доставляющее истинность познаваемому и дающее силу познающему, называй идеей блага, причиной знания и
истины, поскольку она познается умом.
Где же здесь
место философскому исканию, если
истина уже дана в виде догмата — мифа?
Интеллектуалистически истолковывая религию, Гегель берет ее лишь как вид мышления, как плохое, недостаточное философствование, и в этом качестве, конечно, отводит ей низшее
место за то, что она сознает
истину лишь в виде «представления», т. е. дуалистического противопоставления субъекта и объекта, человека и божества.
В учении Оригена идеям отрицательного богословия принадлежит свое определенное
место, причем нельзя не видеть близости его в этом отношении к Плотину. В книге первой сочинения «О началах», содержащей общее учение о Боге, резко утверждается Его трансцендентность и непостижимость. «Опровергши, по возможности, всякую мысль о телесности Бога, мы утверждаем, сообразно с
истиной, что Бог непостижим (mcompehensibilis) и неоценим (inaestimabilis).
Я желал бы, чтобы
истина Будды была понята всеми, и потому я хочу основать монастырь в моей родине Колшамби и приглашаю вас посетить меня с тем, чтобы я мог посвятить это
место для братства учеников Будды.
Наукообразная философия хотела бы поставить доказательство на
место познавательной любви, во всем и всегда она требует доказательств, что
истина познавательной любви есть лучшая и единственная
истина.
Навеки утверждена автономность красоты, ее несводимость на добро и
истину, ее самостоятельное
место в божественной жизни.
Этот предмет разговора — общее
место у необразованного класса народа во все веки; тогда оно было горькою
истиной.
На
месте я узнал роковую
истину…
Кажется, было кем-то говорено: лишь бы обман был похож на
истину и нравился, так и повесть хороша; а розыски исторической полиции здесь не у
места.
Грядущее пришествие Христа и раскрытие им до конца всей
истины об абсолютном Человеке мистически предполагает, что творческой активностью займет человек свое прославленно-царственное
место в мире.
— Владимир Ильич давал характеристику, которая примерно характеризуется так: ставьте на все
места молодых, — они смелее, независимее, энергичнее стариков… Давайте, товарищи, оправдаем эту
истину. Будем строить новый мир, будем рушить законы, быт, людей, вещи, — все, что путается в ногах. Да здравствует комсомол! Да здравствует партия! Да здравствует Третий интернационал!
Оставить семью, родину, все заботы о мирских благах для того, чтобы не прилепляясь ни к чему, ходить в посконном рубище, под чужим именем с
места на
место, не делая вреда людям, и молясь за них, молясь и за тех, которые гонят, и за тех, которые покровительствуют: выше этой
истины и жизни нет
истины и жизни!»
Так как это злое настроение в наши дни особенно ожесточилось и появляется много писаний, авторы которых беззастенчиво стремятся ввести мало знающих историю людей в заблуждение, представляя им былое время и былые порядки в ложном свете, дабы таким образом показать старину, как время счастливое и прекрасное, к какому, будто бы, следует желать возвратиться, то и со стороны людей, уважающих
истину, имеющую свою цену «на каждом
месте и о каждой добе», должно быть представляемо общественному вниманию, какие явления имели для себя
место во времена былые.
Истина эта проявлялась во многих
местах, но особенно ярко в начале прошлого века в России. Проявлений этих было, вероятно, очень много, не оставивших никаких следов.